Ларку не нужно было смотреть на свой, чтобы знать, что у него было всего двадцать три очка, но он отбросил все свои заботы.

Часовые, Шипы… Все это было неважно. Он потерял Хейл.

– Там Хейл, – внезапно сказала Роза, и она на самом деле была там.

Голубой портрет украшал одинокую каменную стену: девочка, грустно улыбаясь, смотрела на них сверху вниз.

«Вы можете забрать у нас детей, но не надежду», – было написано под ней.

«Долой Благословенных. Золото в пепел».

Ларк разозлился. У Шипов не было никакого права использовать смерть Хейл в своих целях.

Он бросился к картине, пытаясь стереть слова рукавом своего пальто.

– Ларк?

Он не слышал, что говорила его сестра, но продолжал вытирать стену.

Его Хейл не должна стать причиной разжигания ненависти. Она была выше этого. Выше, чем все это безумие. Его глаза застлали слезы, а рана в сердце пожирала его изнутри.

– Ларк, прекращай. – Грамп попытался оттащить его от стены, но тот защищался руками и ногами.

Чертов Авентин! Почему им нужно было сбросить бомбы на округ? Тем более на школу. Почему на школу? Эти чертовы Шипы. Он их ненавидел. Ненавидел их всех.

– Ларк, успокойся, – шептала Роза.

Только сейчас он понял, что он кричал. Что этот злой и отчаянный крик принадлежал ему.

– Они должны оставить ее в покое! – кричал он, но краска не хотела стираться. – Почему она умерла? Почему она?!

Грамп затащил Ларка в переулок, где он, рыдая, упал на землю.

– Верните мне ее! – кричал он, съежившись.

Боль. Он чувствовал себя хуже, чем когда-либо.

– Возвращайся, Хейл.

Роза смотрела на него так, будто видела перед собой привидение. Он попытался собраться, но его слезы не переставали течь.

– Все хорошо, – прошептала Роза, прижимаясь к нему.

Все было плохо. Обломки его мира лежали у его ног, и он не знал, как соединить их снова.

– Я тоже по ней скучаю.

Воспоминания о Хейл всплывали в его мыслях, но они были слишком болезненными. Он не мог вынести их появления. Ее сияющих глаз и ямочек на щеках.

– Я… эмм… позову дрона-уборщика, если ты хочешь, – бормотал Грамп. – Они смоют все это, так что… эмм… не переживай.

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала Роза, положив голову брата на колени.

Когда Грамп потянулся за рацией, она шепнула на ухо Ларку:

– Все будет хорошо, братик. Я за тобой присмотрю.

Сердце Рейны стучало, когда она придавила нос к стеклу. Ничего не было видно, кроме густых серых облаков, которые окружали планер. Серый округ.

Ее руки сомкнулись на браслете матери и дождевом камне. Ей казалось, что она возвращается домой, хотя и не знала, где ее настоящий дом.

– Я действительно в ужасе, – в очередной раз сказала Дафна. – Просто в шоке!

Она поспешила в ванную комнату, сопровождаемая приступами удушья, снося все на своем пути и непрерывно ругаясь. Рейна не могла понять, было ли это из-за ее нелюбви к перелетам или из-за общего впечатления от ситуации.

После того как Тиберий попросил ее сопровождать Рейну, она упала в обморок. В буквальном смысле этого слова. Она восприняла это задание как наказание, хотя Тиберий и объяснил, что доверит защиту своей дочери только ей.

– Меня обесценили… – бормотала она в ванной. – Эта чертова рука! Почему именно я ее сломала? Представитель со сломанной рукой. Как только я могла подумать, что справлюсь с этим…

Она с самого начала полета была склонна к очевидно беспочвенным истерикам, разговаривала сама с собой, будто во время взрыва повредила не только руку.

– Это твое, не так ли? – Найф незаметно подошел к Рейне. – Примитивно, но лучше, чем ничего.

Он протянул руку и отдал ей серебристую палочку.

Стинг.

– Откуда он у тебя?! – Рейна взяла его в руки и почувствовала, как прежняя уверенность вселяется в нее.

– Ты меня этим ударила, уже забыла?

– Нет.

– Я сам виноват, я тебя недооценивал. – Его неловкая улыбка придавала ему беззаботности, и он выглядел моложе. – Но я больше не буду так ошибаться!

Рейна взяла Стинг, чтобы лучше его рассмотреть. Ручка была новой, и каркас блестел гораздо сильнее, чем раньше.

– Я его усовершенствовал, – объяснил Найф. – Теперь ему нужно меньше времени, чтобы зарядиться.

– Спасибо! – Рейна не знала, что еще сказать; Найф довольно кивал.

Андромеда была права: он правда хорошо выглядел, особенно когда улыбался.

– Ты должна уметь за себя постоять, ты ведь теперь графиня Серого округа.

Да, это была она. Хотя она еще не верила в это.

Площадь была довольно пустой, когда они приземлились. Большинство людей были одеты в серую униформу. В середине стояли несколько местных жителей, окруженных огромным количеством часовых.

Светящиеся гирлянды украшали эту унылую площадь, а где-то нелепо играла веселая музыка. Все было прямо как во время приезда Морфея, только в этот раз на лицах людей был страх.

Рейна непроизвольно посмотрела на леса, на которых они сидели с Розой. Она почти надеялась увидеть девочку там, но там были люди, державшие табличку со словами «Почему вы убиваете наших детей?».

Демонстранты были окружены пятью подозрительными БойБотами, из-за которых они не осмеливались на что-то большее, чем просто держать транспарант.

Рейне казалось, что она сто лет не была в Сером округе. Стало холоднее, точно холоднее, чем в Авентине, и осень уже вышла на серые улицы города. Она была рада, что у нее была такая роскошь, как теплое пальто.

Тракс повел ее к наземному планеру, который должен был довезти ее до следующего пункта назначения. Часовые следили за дорогой, а дроны патрулировали улицы. Стекло, которое отделяло ее от Серого округа, было особенным и пуленепробиваемым, как объяснил ей Найф, но Рейна была уверена, что предпринято еще бесчисленное количество других мер безопасности.

Они проезжали мимо рядов из серых домов. На некоторых из них были нарисованы яркие маски с шипами, под которыми было написано «Золото в пепел». На других стенах были портреты красивой девочки, которая выглядела печальной. Под ними было написано «Отомстим за наших детей».

Дроны-уборщики постоянно чистили стены, но очевидно, что они были не такими быстрыми, как те, кто рисовал эти картины.

– Здесь так… уныло. – Дафна выглядела странно неуместно в своем зеленом платье, пурпурной шубе и с гигантскими бабочками в волосах.